Соучастие в Общей и Особенной частях Уголовного кодекса: конкуренция или коллизия норм?

Соучастие в Общей и Особенной частях Уголовного кодекса: конкуренция или коллизия норм?
В Уголовном кодексе РФ (далее — УК) институту соучастия посвящена глава 7. Ее расположение в Общей части УК свидетельствует о возможности применения норм о соучастии при квалификации содеянного по любой статье Особенной части УК. Тем не менее последняя содержит большое количество составов, в которых криминализированы деяния, сходные с тем или иным видом соучастия. Такое положение дел порождает два вопроса: насколько целесообразно существование этих «специальных» составов и по каким правилам должна осуществляться квалификация содеянного. Рассмотрим эти вопросы на примере ст. 150 и 2051 УК, как наиболее дискуссионных, что позволит проанализировать большее количество аргументов.

Изучая соотношение ч. 4 ст. 33 УК и ст. 150, Т. М. Чапурко пришла к выводу, что вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления не является подстрекательством, поскольку законодатель в этом случае демонстрирует повышенную опасность действий виновного лица [1]. Ссылаются на большую общественную опасность в этом случае и другие авторы [2]. Здесь, во-первых, хочется отметить, что степень общественной опасности признаком подстрекательства не является. Во-вторых, в отношении данного и схожих с ним доводов возникает вопрос — а где граница между объектами, которым нужна повышенная правовая охрана и которым нет? Придерживаясь такого подхода, можно ввести в УК статьи, устанавливающие ответственность за вовлечение в преступление беременных женщин — они носят в себе будущего человека, многодетных матерей — на них лежит забота о воспитании, как минимум, трех детей, стариков — олицетворение опыта и житейской мудрости, с которых молодежь берет пример, и так далее.
М.В. Иванова в своем диссертационном исследовании делала акцент на том, что «преступным закон признает не только вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления, но и в совершение иного антиобщественного, ненаказуемого действия, и поэтому уголовно-правовой институт соучастия в этом случае не может быть применен» [3]. Представляется, что в данном случае из верных утверждений был сделан неверный вывод. Безусловно, положения о подстрекательстве к вовлечению несовершеннолетнего к осуществлению антиобщественных действий неприменимы, поскольку не соблюден признак направленности воздействия на вовлечение в совершение конкретного преступления. Однако данный аргумент не имеет никакого отношения к деяниям, криминализированным в ст. 150 УК. Данное противоречие было подмечено также А. И. Чучаевым и В. В. Палий [4].

Еще одним распространенным аргументом в поддержку существования самостоятельной уголовной ответственности за вовлечение несовершеннолетних в совершение преступлений выступает ссылка на наличие комментируемого состава во многих предшествующих источниках уголовного права России [5]. Безусловно, рассмотрение вопроса в ретроспективе необходимый инструмент для более глубокого понимания того или иного феномена. Однако использование его в качестве аргумента «за» бессмысленно, поскольку в таком случае любое исследование становится ненужным, если мы априори признаем предшествующее регулирование верным и правильным. Такой подход в корне отрицает эволюцию права.

Сторонников позиции о ненужности ст. 150 УК достаточно много. Подробно исследовала этот вопрос и пришла к обозначенному выше выводу в своем диссертационном исследовании В. В. Палий [6].
Очень верное уточнение в рамках рассматриваемой темы сделал М. С. Жук, отметив, что применительно к соотношению ч. 4 ст. 33 и ст. 150 УК правильно говорить не о конкуренции, а о коллизии норм [7]. Если при конкуренции предпочтение отдается специальной норме, то в случае с коллизией для ее устранения первостепенное значение имеют общие положения.

Поскольку понятие «вовлечение» шире, чем «подстрекательство», то в качестве самостоятельного уголовно-наказуемого деяния в ст. 150 УК можно оставить именно те действия, которые подпадают под вовлечение, но выходят за рамки подстрекательства. Таким образом, в случае если имело место склонение или принуждение, то содеянное следует квалифицировать по ч. 4 ст. 33 УК, как подстрекательство к основному преступлению с применением п. «д» ч. 1 ст. 63 УК [8]. Если вовлечение осуществилось другим способом, то правильной уголовно-правовой оценкой будет вменение виновному действий, криминализированных в соответствующей части ст. 150 УК. И, наконец, если взрослый при этом сам впоследствии участвовал в реализации объективной стороны состава основного преступления, то он подлежит привлечению к ответственности как исполнитель по основному преступлению и по совокупности по соответствующей части ст. 150 УК.

Вопрос целесообразности существования ст. 205.1 УК представляется интересным рассмотреть с позиции назначения наказания, поскольку круг преступлений, в рамках которых может быть оказано содействие способами, указанными в комментируемой статье, ограничен.
При оконченном преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 205.1 УК, без применения института совокупности, в пяти из девяти случаев наказание будет меньшим, чем оно могло бы быть по основной статье при привлечении лица к ответственности в качестве соучастника. Такая картина вряд ли согласуется с намерением законодателя ужесточить ответственность за совершение террористических преступлений. В двух случаях (ч. 1 ст. 206 и ч. 2 ст. 208 УК) размер максимальной ответственности совпадает, что при заданных условиях делает существование ч. 1 ст. 205.1 УК бессмысленным. Соответственно от такого подхода в квалификации следует отказаться.

При применении института совокупности ситуация меняется следующим образом. В четырех случаях, когда ответственность по основным статьям меньше или равна той, что указана в ч. 1 ст. 205.1 УК, максимальное наказание не может превышать 15 лет лишения свободы. По делам с квалификацией по ст. 277 — 279 УК — 25 лет; и в отношении ст. 205 и ч. 1 ст. 208 УК — 22 лет и 6 месяцев. Вопрос в том, насколько справедливо такое ужесточение ответственности, если, например, создание вооруженного формирования и так предполагает привлечение, как минимум, одного лица помимо создателя. И финансирование деятельности такого объединения закреплено непосредственно в диспозиции ч. 1 ст. 208 УК.

Введенные в 2010 году ч. 3 ст. 205.1 УК и дополнение к примечанию вызывают вопрос не только с позиции соотношения с положениями института соучастия, но и с точки зрения ответственности. Помимо этого налицо конкуренция с ч. 1 ст. 205.1 УК, где под пособнические действия подпадают вооружение и подготовка к совершению террористических преступлений, одним из которых является теракт. При этом наказание в виде лишения свободы по ч. 1 ст. 205.1 УК установлено в пределах от 5 до 10 лет, по ч. 1 ст. 205 УК — от 8 до 15 лет, а по ч. 3 ст. 205.1 УК — с 10 до 20 лет.
Если использовать инструмент ст. 17 УК, то, в первую очередь, возникает вопрос, что именно должно образовывать совокупность: все три состава или некая их комбинация. При полном учете или любой комбинации с применением ч. 3 ст. 205.1 УК максимальный срок лишения свободы составляет 25 лет. Без ее учета — 22 года и 6 месяцев. При этом при привлечении пособника к ответственности согласно правилам института соучастия по ст. 205 УК наказание не могло бы превышать 15 лет.

Наконец, в ч. 4 ст. 205.1 УК самостоятельное значение получили организаторские действия с максимальным наказанием в виде пожизненного лишения свободы. Таким образом, законодатель делает акцент на особую общественную опасность подобных действий. Хотя в большинстве случаев за преступления, указанные в ч. 4 ст. 205.1 УК, и так предусмотрено пожизненное лишение свободы. Применение совокупности с позиции ужесточения ответственности в таком случае бессмысленно, поскольку больше, чем пожизненно назначить невозможно.

Вопрос квалификации деяний, связанных тем или иным образом с содействием террористической деятельности, широко обсуждается на протяжении долгого времени. Е. И. Елизаров полагает, что «действия виновного при этом образуют идеальную совокупность преступлений, выражающуюся в склонении к совершению преступления террористического характера и в подстрекательстве к совершению конкретного преступления» [9].
Аналогичной позиции придерживается А. В. Бриллиантов [10]. Автор полагает, что, в ч. 3 ст. 17 УК говорится о конкуренции норм только Особенной части УК. Подстрекательство регламентируется главой 7 УК, относящейся к Общей части, соответственно назначение наказания по совокупности не противоречит каким-либо нормам. Аргументирует свою позицию ученый тем, что «деянию виновного должна быть дана полная правовая оценка» [11]. Однако, как совершенно справедливо возражает Д. Молчанов, в таком случае необходимо признать, что до введения в действие рассматриваемой статьи подобные деяния не получали должной правовой оценки, что не соответствует действительности [12]. Более того, для каждой статьи Особенной части УК тогда необходимо предусмотреть специальную норму, устанавливающую самостоятельную ответственность для подстрекателя, организатора или пособника [13].

А.В. Бриллиантов также пишет о том, что при применении совокупности в данном случае «осуществляется двойной учет действий виновного, но этот двойной учет не означает ответственности за одно и то же деяние, поскольку правовая оценка совершенных им действий различна» [14]. Следуя логике ученого, получается, что совокупность требуется во всех случаях привлечения лиц к ответственности по статьям Особенной части УК, являющимся, по сути, специальным видом соучастия. Однако вопрос о таком подходе зачастую даже не поднимается и не только на уровне судебной практики, но и в научном кругу. Примером могут служить ст. 183, 283.1, 309 УК и т. д. Не требуют совокупности с частями вторыми ст. 282.1 и 282.2 УК деяния, криминализированные в частях 11 указанных статей, а диспозиция нормы последних (склонение, вербовка и иное вовлечение) полностью совпадает с формулировкой ч. 1 ст. 205.1 УК. Опять же, верное замечание делает Д. Молчанов, отмечая, что так «для любого единичного преступления можно сконструировать сколько угодно по сути дублирующих норм и одновременно их применять» [15], что, естественно, будет нарушать и принцип законности, и принцип справедливости.
В судебной практике на текущий момент позиция однозначная — подобные действия совокупности не образуют. Так, К.М.В. был признан виновным в вовлечении в совершение теракта и привлечен к ответственности только по ч. 1 ст. 205.1 УК [16]. Аналогичный приговор вынесен в отношении Т.У., склонившего исповедующего религию ислам Т.Р.А. к совершению преступления, предусмотренного статьей 205 УК [17]. Не инкриминировались подсудимым Д.Т.У., У.Э., А.А., Я.С.М., М.Р.Т., З.М. деяния, указанные в ст. 205 и 208 УК, за совершение склонения и иного вовлечения лиц в совершение указанных преступлений [18].

Опираясь на проведенные исследования, автор приходит к выводу о том, что включение в Особенную часть УК составов, дублирующих (но применительно к конкретной ситуации) нормы о соучастии, порождает правовые коллизии. Последние в отличие от конкуренции норм — негативное явление, требующее искоренения. Сделанное заключение автоматически снимает вопрос о целесообразности применения норм института совокупности. Однако с учетом того, что «дублирующие» нормы на текущий момент представлены в УК и достаточно широко, считаю, что применению подлежат они, как специальные.

В целом хочется сделать еще два замечания. Первое — правила должны быть универсальны, не считая четко указанных в законе исключений. Соответственно, если во многих случаях специальные составы с основными совокупности не образуют, то этот принцип должен быть общим для всех подобных ситуаций. Второе — в последнее время все больше прослеживается уклон в сторону самостоятельной модели соучастия. В связи с этим, возможно, имеет смысл пересмотреть положения гл. 7 УК, но не вводить в Особенную часть УК составы, порождающие коллизии.
Источники

  1. См.: Чапурко Т.М. Уголовно-правовые проблемы предупреждения преступлений несовершеннолетних. Краснодар, 2000. С. 39.
  2. См., напр.: Ткаченко А.В. Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления. Автореф. … дис. канд. юрид. наук. Москва, 2000. С. 13.
  3. Иванова М.В. Ответственность и наказание за вовлечение несовершеннолетних в совершение преступления. Дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2004. С. 113.
  4. См.: Чучаев А.И., Палий В.В. Вовлечение в совершение преступления: спорные вопросы трактовки // Российский следователь. 2006. № 9. С. 21.
  5. См., например: Литвинова И.В. Уголовная ответственность за вовлечение несовершеннолетних в совершение преступлений и иные антиобщественные действия. Автореф. … дис. канд. юрид. наук. М, 2008. С. 17; Олейникова Т.А. Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления и иных антиобщественных действий. Автореф. … дис. канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2004. С. 19.
  6. См.: Палий В.В. Вовлечение в совершение преступления и склонение к совершению преступления или антиобщественных действий. Дис. … канд. юрид. наук. Москва. 188 с.
  7. См.: Жук М.С. Коллизии норм Общей и Особенной частей уголовного закона // Российский судья. 2013. № 6. С. 20.
  8. При условии изменения редакции данной нормы. В качестве отягчающего обстоятельства необходимо признавать не только привлечение лиц, не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но всех несовершеннолетних.
  9. Елизаров Е.И. Уголовно-правовой анализ вовлечения в совершение преступлений террористического характера (ст. 205.1 УК РФ): Автореф. … дис. канд. юрид. наук. М., 2003. С. 7.
  10. См.: Бриллиантов А.В. Вопросы соучастия при квалификации содействия террористической деятельности. С. 25 – 30; Бриллиантов А.В. Уголовная ответственность за вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению // Российский следователь. 2006. № 6. С. 37.
  11. Бриллиантов А.В. Вопросы соучастия при квалификации содействия террористической деятельности. С. 27.
  12. См.: Молчанов Д. Содействие террористической деятельности // Уголовное право. 2011. № 4. С. 38.
  13. См.: Там же.
  14. Бриллиантов А.В. Вопросы соучастия при квалификации содействия террористической деятельности. С. 28.
  15. Молчанов Д. Указ. соч. С. 39.
  16. Приговор Вологодского городского суда Вологодской области от 09.10.2013 по делу № 1-830/2013 // СПС «КонсультантПлюс».
  17. Приговор Черногорского городского суда Республики Хакасия от 14.05.2014 по делу № 1-248/2014 // СПС «КонсультантПлюс».
  18. Приговор Советского районного суда города Астрахани от 22.09.2014 по делу N 1-231/2014 // СПС «КонсультантПлюс».
Статья подготовлена с учётом редакции нормативных правовых актов, действующей на 09.12.2015 г.

Выходные данные: Саблина М. А. Соучастие в Общей и Особенной частях Уголовного кодекса: конкуренция или коллизия норм // В кн.: Материалы совместной Совместной XVI Международной научно-практической конференции и IX Международной научно-практической конференции «Кутафинские чтения» «Стратегия национального развития и задачи российской юридической науки» Ч. 1: Материалы секции кафедры уголовного права Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) и кафедры уголовного права и криминологии МГУ имени М.В. Ломоносова (Кузнецовских чтений) «Состояние и динамика развития уголовного законодательства». М, 2015. С. 65-70.
Не нашли ответа на свой вопрос? Пишите на почту info@msablina.ru.
Не бойтесь защищать свои права и делайте это с нами!

Ещё больше актуальной информации о защите интеллектуальной собственности в телеграм-каналах Майи Саблиной

Обзоры судебной практики, пост-релизы мероприятий, аналитика в сфере IP
О ваших правах на интеллектуальную собственность простым языком
Анонсы конференций, встреч, обсуждение трендов IP-мира
PRO IP
Защита креатива
IP Family
Подписывайтесь и будьте в курсе тенденций!

Читайте также

Выявляются статьи Особенной части Уголовного кодекса РФ, где подкуп приводит к совершению другим лицом преступления, то есть является способом подстрекательства. Оценивается целесообразность ...
Подкуп: самостоятельное преступление или подстрекательство?
Статья посвящена вопросу отграничения посреднических действий от исполнительских в интерпретации действующего уголовного законодательства и судебной практики за последние два десятилетия. Проводится проверка ...
Разграничение ролей исполнителя и пособника: закон и правоприменение
Статья посвящена проблеме определения границы между действиями исполнителя и организатора преступления. С этой целью фигура организатора анализируется с точки зрения института соучастия ...
Фигура организатора в соучастии в преступлении и участии в организованной преступной деятельности

Контакты

Ежедневно с 11.00 до 21.00
Москва, проспект Вернадского, дом 41, строение 1, кабинет 414
Лаборатория права Майи Саблиной
Мы в социальных сетях