Исполнитель преступления: специфика роли

Проводится анализ действующего определения понятия «исполнитель». Констатируется невозможность на основании последнего провести грань между исполнителем и другими соучастниками. Оцениваются варианты определений, предлагаемые различными авторами. Вычленяется специфика роли рассматриваемого вида соучастника, которую предлагается положить в основу при изменении редакции ч. 2 ст. 33 Уголовного кодекса.

Abstract: The paper is devoted to the current definition of «perpetrator». Impossibility of distinguishing perpetrator and other accomplices by it is stated. Definitions proposed by different authors are examined. Perpetrator role specific which is offered to accept as a basis for creating a new version of p. 2 art. 33 of the Criminal Code is determined.

Key Words: complicity, accomplice, crime committer, perpetrator.

По данным статистики преступления, совершенные в соучастии, составляют значительную часть общего числа преступных деяний [1]. Комбинация соучастников может быть различной, но одним из них (при состоявшемся соучастии) всегда будет исполнитель.

Легальное определение ключевой фигуры соучастия сводится на текущий момент к перечислению существующих её разновидностей (непосредственный исполнитель, посредственный и соисполнитель), оставляя нераскрытой специфику деятельности, позволяющую отграничить исполнителя от организатора, подстрекателя и пособника.

Если отбросить уточняющие характеристики, исполнителем признаётся лицо, совершившее преступление. Утверждение бесспорно верное, но не позволяющее провести границу между рассматриваемым видом соучастника и теми, что указаны в ч. 3−5 ст. 33 Уголовного кодекса (далее — УК), поскольку оно в равной степени справедливо в отношении последних.

Аналогичный вывод можно сделать применительно к понятию «объективная сторона», на предпочтительность использования которого вместо «преступление» указывают многие авторы, отмечая конкретизированность первого [2]. П. Ф. Тельнов писал: «Таким образом, для ответа на вопрос, является ли соучастник исполнителем, необходимо обратиться к законодательной характеристике объективной стороны преступления. Лицо, полностью либо частично выполнившее её, должно признаваться исполнителем» [3].

Восприятие описанного алгоритма ставило бы вопрос об основании привлечения к уголовной ответственности организаторов, подстрекателей и пособников. Если указанные соучастники объективную сторону не выполняют, то не соблюдается требование ст. 8 УК о совершении деяния, содержащего все признаки состава преступления. В связи с этим высказывались предложения о необходимости введения дополнительных норм, способных разрешить указанную проблему. А.В. Шеслер, например, рекомендует дополнить ст. 32 УК частью второй следующего содержания: «Соучастие является основанием уголовной ответственности лиц, совместно совершивших преступление» [4]. Представляется, однако, что данная мера излишняя. Д.И. Джулай справедливо подметил, что «особенность законодательной характеристики состава преступления, совершаемого в соучастии, состоит в том, что его признаки указываются не только в статье Особенной части, но и в Общей части – ст. 33 УК РФ» [5].

Таким образом, поскольку действия, описанные в ч. 3–5 ст. 33 УК являются частью объективной стороны всякого преступления (если оно совершается в соучастии), то оперирование любым из обозначенных выше понятий (присутствующим в действующей редакции ч. 2 ст. 33 УК или предлагаемым П.Ф. Тельновым и солидарными с ним авторами) не отвечает поставленной цели – вычленению специфической черты роли исполнителя.

Г.А. Кригер и П.И. Гришаев предлагали заменить «преступление» на «действия, описанные в одной из статей Особенной части, в качестве конкретного преступления» [6]. Авторы считали, что подобная конкретика будет способствовать учёту структуры выполненного соучастниками состава и позволит обращать особое внимание на обрисовку законодателем действия (в уголовно-правовом смысле) в каждом отдельном случае [7]. Само замечание о необходимости выявлять соответствие содеянного составу преступления очень верно, поскольку проведение подобных параллелей способствует, в частности, отделению роли исполнителя от других соучастников. Однако представляется, данную проблему не решить за счёт «разжёвывания» понятия преступления в положениях о соучастии.

О.Л. Цвиренко в качестве альтернативы предлагает заменить «преступление» на «деяние (действие или бездействие), образующее объективную сторону состава преступления, закреплённого в Особенной части УК» [8]. Идентичный по содержанию подход излагал столетием ранее П. П. Пусторослев. Учёный писал: «Чтобы решить, кто из соучастников угол. правонарушения в данном случае является виновником, мы должны определить, какого рода угол. правонарушение находится перед нами, на какой стадии остановилось его осуществление в данном случае и кто из людей виновно учинил такое внешнее действие или бездействие, которое … характеризует эту стадию» [9] (адаптировано).

А.А. Арутюнов, считая необходимым конструировать нормы более понятным для простых граждан, а не только специалистов в области права языком, представил такой вариант: действие (бездействие), предусмотренное статьёй Особенной части УК [10].

Абстрагируясь от «плюсов» и «минусов» каждой из предложенных редакции, обратим внимание на элемент их объединяющий — в выработанных правоведами вариантах спектр деяний исполнителя ограничен теми, которые указаны в Особенной части УК. Представляется, что такой конкретизации достаточно для отграничения рассматриваемого вида соучастника от организаторов, подстрекателей и пособников, поскольку описание объективной стороны в части, которой её могут выполнить последние, содержится в Общей части УК. Тем не менее полнота исследования требует освещения всех известных точек зрения (по крайней мере наиболее популярных) в отношении изучаемого вопроса. В связи с этим обратимся к доводам учёных, пытавшихся раскрыть специфику роли исполнителя через выявление характерной черты его деятельности.

Значительное влияние на развитие идей о соучастии (в том числе о видах соучастников и их ответственности) оказали представители немецкой юридической школы. Рудольф Гаупт писал, что исполнитель в отличие от остальных соучастников причиняет преступный результат, в то время как, например, пособник лишь способствует его наступлению [11]. А. Н. Трайнин критиковал подобный подход, отмечая, что, не являясь причиной преступления, нельзя быть и соучастником. Однако здесь принципиальное значение имеет то, что именно следует понимать под причиной.

С одной стороны, первопричиной может выступать умысел, например, организатора, с которым согласуются все последующие действия. В этом смысле вполне уместно упоминание латинского выражения dominus causa, что означает «главная причина — то же, что и причина причин». А. Артемьев называл её causa principalis. Автор писал: «Главнейшая причина есть тот, кто: побуждает другого или к соделанию такого действия, или к небрежению оного» [12] (адаптировано). Н. С. Таганцев считал, что «всякое лицо, содействовавшее физической или психической деятельностью произведению результата, может быть названо его причиной» [13] (адаптировано).

С другой стороны, причиной можно именовать совершение конкретного деяния, описанного в Особенной части УК. При таком понимании теория Р. Гаупта, на первый взгляд, становится справедливой.

А.Н. Трайнин настаивал на том, что специфической чертой деятельности исполнителя является непосредственность совершения преступления [14].

На законодательном уровне указание на данную характеристику впервые появилось в Уголовном уложении 1903 г., где понятие «исполнитель» не использовалось, но среди соучастников наряду с другими выделялись лица, которые непосредственно учинили преступное деяние или участвовали в его выполнении (ст. 51). В Основах уголовного законодательства ССР и союзных республик и затем в Уголовном кодексе РСФСР 1960 года лицо, непосредственно совершившее преступление, стало именоваться исполнителем. Согласно действующей редакции уголовного закона последний может реализовывать свои намерения, в частности, посредством сил других лиц, не подлежащих уголовной ответственности. Следовательно, непосредственное совершение не охватывает всех возможных способов деятельности исполнителя, а значит, не может претендовать на признание специфической чертой.

Более того, выше мы установили, что организатор, подстрекатель и пособник также участвуют в выполнении объективной стороны преступления (но для них она закреплена в Общей части УК), соответственно логично предположить, что они также могут выполнять её как непосредственно, так и посредством. Так. А. П. Козлов отмечал, что и остальные соучастники своими руками (то есть непосредственно) совершают инкриминируемые им преступления, за которые следуют наказания [15]. Таким образом, непосредственное совершение следует рассматривать лишь в качестве возможного вида преступного поведения, причём любого субъекта преступления.

Ряд авторов, давая определение исполнительским деяниям, уточняют, что для привлечения к ответственности достаточно их частичного совершения [16]. Точность такой конкретизации спорна. Говорить об успешной реализации преступного умысла мы можем только в том случае, если была полностью выполнена объективная сторона состава. При этом она может состоять из нескольких действий. Например, изнасилование — это половое сношение с применением насилия. Соответственно, отсутствие первого даёт основание для квалификации содеянного только как покушения на изнасилование. В том случае, если половое сношение осуществлялось одним лицом, а другое удерживало жертву, то преступление, предусмотренное ст. 131 УК совершено в полном объеме путём выполнения каждым из соисполнителей части объективной стороны. Деяние, в свою очередь, неделимо. Оно либо есть, либо его нет. И не обязательно, чтобы все его разновидности были перечислены непосредственно в тексте уголовного закона. Так, насилие может выражаться в удержании, нанесении ударов, связывании и так далее — всё это конкретные действия. И либо лицо связывало жертву, становясь тем самым соисполнителем изнасилования, либо только подавало верёвку, что насилия не образует и необходимо квалифицировать как пособничество. Соответственно, поскольку исполнительскую роль мы определяем через совершение деяний, то указание на полное или частичное их выполнение неуместно.

Думается, что определение того или иного понятия должно отражать сущность последнего. Включение в дефиницию возможных видов или иных уточнений допустимо, но при этом не должна нарушаться стройность всей системы понятийного аппарата. Применительно к ч. 2 ст. 33 УК данное правило не соблюдается. Поскольку любое преступное деяние (в том числе при единоличном совершении) может осуществляться как посредством, так и непосредственно, указание на эти характеристики в комментируемой норме приводит к путанице и ошибкам в квалификации — например, зачастую содеянное субъектом преступления с лицом, не подлежащим уголовной ответственности, расценивается правоприменителями как соучастие.

Также, закрепляя закрытый перечень чего-либо, необходимо быть уверенным, что он является полным. В отношении видов исполнителя этого сказать нельзя, поскольку согласно действующей редакции закона соисполнителями могут быть признаны только лица, непосредственно участвующие в совершении преступления. В тоже время на практике возможны случаи, когда оба или один из них используют для реализации своих намерений те или иные орудия, в том числе одушевлённые (животных, малолетних, невменяемых). Последнее представляет собой посредственное исполнение, однако не исключает возможность и, более того, необходимость вменения группового признака.

В связи с вышеизложенным ч. 2 ст. 33 УК предлагается изложить в следующей редакции: «Исполнителем признаётся лицо, совершившее деяние, предусмотренное Особенной частью настоящего Кодекса».

Статья подготовлена с учётом редакции нормативных правовых актов, действующей на 16.04.2016 г.

Выходные данные: Саблина М.А. Исполнитель преступления: специфика роли // В кн.: Симбирский научный вестник Вып. 2 (24). Ульяновск: Издательский центр Ульяновского государственного университета, 2016. С. 75-79.

Не нашли ответа на свой вопрос? Пишите на почту info@msablina.ru.
Не бойтесь защищать свои права и делайте это с нами!