Подкуп: самостоятельное преступление или подстрекательство?

Выявляются статьи Особенной части Уголовного кодекса РФ, где подкуп приводит к совершению другим лицом преступления, то есть является способом подстрекательства. Оценивается целесообразность существования подобных составов при наличии общих положений о соучастии.

В Уголовном кодексе РФ (далее — УК) подкуп упоминается как способ склонения лица к совершению преступления в рамках института соучастия (ч. 4 ст. 33 УК) и для описания объективной стороны отдельных составов преступлений (п. «а» ч. 2 ст. 141, ч. 2 ст. 142, ч. 1 ст. 183, ч. 1 ст. 184, ч. 1, 2 ст. 204, ст. 291 и ч. 1, 4 ст. 309).

Независимо от контекста употребления подкуп охватывает собой как предоставление денег, иных материальных ценностей и прав на имущество, так и обещание или предложение их предоставления за совершение конкретных действий либо за воздержание от их совершения [1].

Для того чтобы квалифицировать содеянное как склонение лица к совершению преступления путем подкупа, необходимо, чтобы реализованное действие полностью подпадало под признаки подстрекательства. К последним относятся: умышленный и адресный характер воздействия и направленность на вовлечение лица в совершение конкретного преступления.

В связи с указанным выше не требует дальнейшего исследования ст. 141 УК, поскольку криминализированные в ней деяния не влекут совершения какого-либо преступления.

Подкуп в ст. 183 и 309 УК приводит к совершению преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 183 и ст. 307, 308 УК соответственно и отвечает всем признакам подстрекательства.

Определенные сложности возникают при оценке ч. 2 ст. 142 УК. Уголовно-наказуемой является подделка подписей избирателей, участников референдума или заверение заведомо подделанных подписей, соединенные с подкупом. Возникает вопрос, что имел в виду законодатель под подделкой: непосредственное исполнение подписи за другого лица или организацию процесса.

Представляется, что речь идет именно об организации подделки. Это соответствует определению подкупа, предложенному в контексте комментируемой статьи Н. Р. Косевичем и А. В. Бриллиантовым: «Подкуп рассматривается как выплата денежных средств, передача имущества или предметов (ценностей), выполнение услуг имущественного характера, погашение долга и др. за совершение подделки подписей» [2]. Находит подтверждение сделанный вывод и в материалах судебной практики. Так, 1 августа 2012 года следователем СУ СК РФ по Орловской области возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 142 УК РФ по факту того, что неустановленная группа лиц по предварительному сговору в период времени с сентября по ноябрь 2011 года организовала подделку подписей избирателей в подписных листах в поддержку выдвижения кандидата в депутаты Гостевой И. А. [3].

Еще одним аргументом служит грамматическая конструкция нормы, закрепленной в ч. 2 ст. 142 УК: «Подделка … и заверение …, соединенные с подкупом, …». Если рассматривать подделку в качестве непосредственного исполнения подписи от имени другого лица, то непонятно, как такое действие может быть соединено с подкупом. Представляется, что для исключения неоднозначности восприятия правильней было бы изложить норму следующим образом: «Организация подделки … и заверения …, совершенные путем подкупа, …».

Таким образом, если понятие «подделка» в ч. 2 ст. 142 УК использовано в широком смысле и уголовно наказуема именно организация всего процесса, то подкуп не может быть подстрекательством ввиду отсутствия уголовной ответственности за получение вознаграждения или непосредственное выполнение подписи. Если воля законодателя была направлена на криминализацию и самой подделки в составе группы, и организации процесса, то необходимо четко разграничить и обозначить указанные действия. И в таком случае организацию подделки путем выплаты соответствующего вознаграждения лицам, выполняющим подписи за других избирателей, можно будет считать подстрекательством. Однако последний вариант (криминализация обоих деяний) маловероятен, поскольку, очевидно, что они обладают разной степенью общественной опасности и вряд ли были бы объединены в одной части статьи.

Отдельного внимания заслуживают составы, закрепленные в ст. 184, 204 и 291 УК. Указанные статьи объединены для рассмотрения в одну группу, поскольку подкуп приводит к совершению преступления, однако последнее выражается в самом факте получения выгоды, а не действий за нее совершаемых (ч. 3, 4 ст. 184 УК, ч. 3, 4 ст. 204 и ст. 290 УК). Можно ли в подобных ситуациях признавать подкуп подстрекательством?

Думается, что да. В УК не содержится уточнения о том, что преступление, к которому призывает подстрекатель, должно быть направлено против других лиц. Главное, чтобы деяние признавалось преступным Особенной частью УК. И как верно подметили С. В. Борисов и А. В. Жеребченко, «общественную опасность подстрекательства определяет то, что подстрекатель так или иначе формирует преступника» [4]. Представляется, что вопрос, в чём именно склоняемое лицо нарушило уголовный закон: получив деньги в определенных целях или совершив конкретные действия — является второстепенным. Важно то, что результатом воздействия стало совершение лицом преступления и наличие причинно-следственной связи.

Важно понимать, что законодатель в рассматриваемых случаях признает общественно опасным именно факт получения вознаграждения, как проявление коррумпированности, а не действия за него совершаемые. «…достижение цели, т. е. выполнение управленцем определенных действий в интересах дающего, не является обязательным элементом объективной стороны состава преступления» [5] (комментарий к ст. 204 УК). Аналогичное разъяснение содержится в отношении получения взятки: «Преступление является оконченным с момента принятия должностным лицом хотя бы части передаваемых ценностей» [6].

Таким образом, подкуп в контексте ст. 184, 204 и 291 УК соответствует подстрекательским действиям, поскольку отвечает всем признакам данного вида соучастия.

Результаты проведенного анализа приводят нас к вопросу о целесообразности самостоятельной уголовно-правовой оценки подкупа в тех случаях, когда оно полностью соответствует сути подстрекательства. Сравним санкции таких норм и тех, где закреплена ответственность за совершаемые в результате оказанного воздействия преступления.

За получение сведений, составляющих охраняемую законом тайну (ч. 1 ст. 183 УК), предусмотрено максимальное наказание в виде двух лет лишения свободы, что на треть меньше верхнего предела ответственности за разглашение подобных сведений. Аналогичная картина имеет место применительно к ст. 291 и 290 УК. Существенный разрыв в размерах наказания наблюдается за совершение преступлений, предусмотренных ч. 1 и 3 ст. 204 УК — 4 года. Ответственность за деяния, криминализированные в ч. 1 ст. 184, ч. 1 ст. 309 УК, идентична предусмотренной ч. 3 ст. 184, ст. 307, 308 УК соответственно.

Итак, во всех рассмотренных случаях, наказание за подкуп никогда не превышает размера санкций за преступления, совершаемые в результате такого вовлечения. В том случае если последние были окончены, то самостоятельная уголовно-правовая оценка подкупа излишня, поскольку каких-либо арифметических правил назначения наказания в зависимости от вида соучастия не установлено и подстрекателю и так может быть назначена такая же мера ответственности, как и исполнителю.

Рассмотрим вопрос назначения наказания при неоконченной стадии совершаемых в результате подкупа преступлений. Согласно ч. 2 ст. 30 УК уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлениям. Таким в нашем списке является только получение коммерческого подкупа (ч. 3 ст. 204 УК). Соответственно, если оно было прекращено на стадии приготовления, то подстрекателю грозит максимум 3,5 года лишения свободы, что на полгода даже больше, чем допускается ч. 1 ст. 204 УК.

При покушении привлечение к ответственности лица, давшего или обещавшего подкуп, в качестве соучастника по ч. 2 ст. 183, ч. 3 ст. 204 и ч. 1 ст. 290 УК, также давало бы возможность назначения большего наказания, чем это позволяют санкции «специальных» норм.

В отношении остальных составов отметим, что согласно материалам судебной практики ни одно лицо не было привлечено к уголовной ответственности на стадии покушения.

Соответственно у правоприменителя отсутствует потребность в инструменте, предложенном законодателем в части самостоятельной ответственности лица, предлагающего подкуп.

Таким образом, самостоятельная криминализация подкупа в ст. 183, 184, 204, 291 и 309 УК излишня как с теоретической, так и практической точек зрения. Аналогичный вывод применим к тем статьям, где подкуп напрямую не упоминается, однако в норме встречается понятие «вовлечение» или «склонение», поскольку он является способом реализации последних.

Статья подготовлена с учётом редакции нормативных правовых актов, действующей на 19.10.2015 г.

Выходные данные: Саблина М. А. Подкуп: самостоятельное преступление или подстрекательство? // В кн.: Сборник материалов I Международной научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Сперанские чтения». М., 2015. С. 201-205.

Не нашли ответа на свой вопрос? Пишите на почту info@msablina.ru.
Не бойтесь защищать свои права и делайте это с нами!